Старший сержант, 1917-2004 гг. Награждён Орденои Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». и другими правительственными наградами.
Из мемуаров Малышева Ивана Степановича.
Мне, как ровеснику Октября, выпала большая честь по охране границ нашей Родины и, с оружием в руках, в течение четырёх лет пришлось отстаивать завоевание Октября.
5 сентября 1938 года я был призван на действительную военную службу.
Попал я в 133 легкоартиллерийский полк (сокращённо 133 ЛАП) 32 стрелковой дивизии, который находился тогда на станции «Раздольное» на дальнем востоке между городами Ворошилов и Владивостоком Приморского края.
В это время, там как раз происходили военные события на озере Хасан. Нас месяц подержали в карантине и вывели на исходные рубежи для участия в этом пограничном конфликте.
Стояли мы уже в не казарменном положении и ожидали приказа вступить в бой.
Вскоре, наши войска (в том числе и наш 133 полк) разгромили японцев и возвратились на место дислокации, и нам – новичкам не пришлось принять участия в военных действиях на озере Хасан.
В 1939 году я на отлично закончил полковую школу, по специальности радиста, с вручением мне почётной грамоты. Направляют меня во взвод управления дивизиона на должность помощника командира взвода.
При выпуске из полковой школы мне было присвоено воинское звание сержант, а затем старший сержант. В 1940 году был сформирован 16й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (сокращённо 16й ОЗАД), куда и я попал. Наш дивизион был дислоцирован на Вторую Волочаевку Хабаровского края. Там я занимал должность старшины батареи. Будучи на Второй Волочаевке мне посчастливилось побывать на Первой Волочаевке. Видел на горе памятник братской могилы русским солдатам, сражавшимся с японскими самураями в Русско-японской войне 1905 – 1907 годах. Этот памятник постоянно охраняется солдатами.
Великая Отечественная война меня застала на Второй Волочаевке. Мне оставалось служить месяца три, и должен бы я демобилизоваться, но вот началась война.
22 июня 1941 года был хороший погожий день, наш дивизион находился на лагерном положении. Жили мы в палатках, и там же было всё оборудовано для занятий. День отзанимались, а вечером все пошли в клуб, не помню сейчас, какое тогда было кино. И вот, только все вникли в смысл картины, вдруг прервали кино, включили свет, и к нам обратился командир дивизиона капитан Кротенко: «Только что я получил очень неприятное и очень тяжёлое сообщение. Гитлеровская Германия без объявления войны вероломно напала на нашу Родину и бомбит наши пограничные города и сёла. Объявляется боевая тревога, всем разойтись по своим подразделениям и быть в постоянной готовности!»
Нет таких слов, чтобы выразить своё негодование и ненависть к Гитлеру! Сколько было проклятий и возмущений, ругательных слов! В этот тяжёлый и скорбный час, когда страшное известие молниеносно разлетелось по всем уголкам нашей Родины, на странице моей судьбы было записано: «Не собирайся домой, будь готов ещё полтора срока посвятить защите Отечества». С этого времени мы стали жить фронтовой жизнью и питаться фронтовыми известиями «совинформбюро».
Тогда я сам мысленно себе сказал: «Не видать тебе, Иван Степанович, своих близких и родных, да и судьба твоей жизни под большим вопросом».
Перед войной моих братьев Михаила (1910 г.р.) и Николая (1912 г.р.) взяли, как будто бы только на переподготовку на полтора-два месяца и с семьями они, как полагается, не простились. И как они ушли на сборы, так и не вернулись больше домой, без вести погибли на фронтах Отечественной войны…
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА
1941 – 1945 гг.
По приказу министра обороны СССР, в начале войны в Хабаровске был сформирован эшелон отборных дальневосточных войск, для подкрепления фронта. А дальневосточные войска, издавна прославлялись своими боевыми традициями, героизмом и отвагой. Происходило это в тот момент, когда решалась судьба нашей столицы – Москвы.
На фронт потребовались зенитчики, и наш дивизион должен был скомплектовать зенитную батарею. А сопровождать эту батарею должен был один из офицеров. Но так как среднего командирского состава у нас в дивизионе недоставало, поручили мне это ответственное задание. В Хабаровске нас, т.е. командиров подразделений, собрал командующий дальневосточным военным округом на инструктаж.
Смысл этого инструктажа был таков, чтобы сопровождающие офицеры на 100 % сохранили свои подразделения в пути следования до самой Москвы. В заключении инструктажа он сказал нам: «Тот командир, который обеспечит сохранность своего подразделения, будет представлен к награде».
У меня в зенитной батарее было 20 девушек, которые усложняли борьбу за отсев. Не легко мне было провезти всю батарею в сохранности, при 11 тысяч км пути. Но всё-таки, я не потерял ни одного человека в пути следования. А вообще, по эшелону в целом, было много потерь в пути следования. По болезни приходилось оставлять на станциях и многие отстали от эшелона из-за недисциплинированности.
Никого из нас к награде не представили, да и мы сами понимали, что каждый человек – боец, был нужен на фронте, а не в наградах дело.
Москва дальневосточников встретила, как говорят, с распростёртыми руками и весь эшелон пропустили через сортировочный пункт, где нас распределили по частям и подразделениям, согласно потребностям в различных военных специальностях.
Я попал в 16ый отдельный полк связи, а затем он был переименован в 135ый отдельный полк связи, который принадлежал центральному фронту. Меня в этом полку назначили на должность старшего радиотелефониста на большие радиостанции типа: «РАТ», «РАФ», «РУК», «РСБ».
Потом центральный фронт был разделён на два фронта, я оказался на первом украинском фронте, а полк наш переименовали на 19ый отдельный полк связи особого назначения, сокращённо его называли «19 ОПСОН». Этот полк связи обслуживал ставку командования фронтом. Командующим 1ым украинским фронтом у нас был генерал Ватутин.
Почти всю войну от начала до конца я воевал в должности старшего радиотелеграфиста на радиостанциях большой мощности и только в конце войны меня перевели в штаб полка на должность старшего писаря, так как мой почерк считают красивым.
Демобилизовался я в ноябре 1945 года. Таким образом, более 7 лет я отдал служению своей родины – самые молодые годы.
За все это время мои военные дороги прошли через города: Москва, Воронеж, Курск, Минск, Киев, Житомир, Ровно, Дубно, Львов, Гродно и много других городов.
Всего я проехал на разном транспорте более 100 000 км. Повидал много страстей, испытал все тяготы военной жизни и был свидетелем зверских злодеяний немецко-фашистских варваров над нашим народом, подробно рассказать о которых невозможно.
Особенно крупные, кровопролитные бои были: за город Воронеж, где не осталось ни одного дома целым, город был основательно разрушен.
В боях за: овладение крупной железнодорожной станцией Щегры, за взятие города Курска, за взятие города Киева вся земля была буквально завалена трупами людей, очень много было трупов лошадей и разбитой техники.
Киев был взят с 5 по 6 ноября 1943 года на рассвете. Днём состоялся митинг-парад войск. Наша радиостанция «РАТ» впервые связала г. Киев с Москвой. На параде с большой речью выступил наш командующий первым украинским фронтом генерал-лейтенант Ватутин. Он сказал, что Киев немцам больше не видать как своих ушей!!!
Так и получилось, немца погнали, преследуя его по пятам, а Ватутина за городом смертельно ранили, и он умер.
День победы 9 мая 1945 года нас застал на польской границе. Ночью сообщили нам, и мы вышли во двор и дали салют по полному диску. Конец войны!!!
У меня после войны было изменение в службе. Ввиду того, что у меня красивый почерк, меня перевели в штаб 019ого отдельного полка связи особого назначения на должность старшего писаря, а демобилизация планировалась на осень 1945 года.
ЧТО Я ВИДЕЛ
Не только взрослые люди, но даже дети дошкольного возраста знают, что человек, побывавший на войне, должен рассказывать про войну, какова она и что там делается. Об этом я и хочу вкратце рассказать.
Минувшая Вторая мировая война 1941 – 1945 гг. была самой разрушительной и кровопролитной из всех воин. В ней особенно ярко вылился жестокий цинизм германского фашизма. Гитлер напутствовал своих офицеров: «Я даю вам неограниченную власть! Бейте, расстреливайте, вешайте, жгите, взрывайте, разрушайте, всё уничтожайте и тем самым вы выполните свою миссию».
И далее он планировал захватить советский союз, 80 % жителей уничтожить, а 20 % сделать рабами, превратить в рабочий скот.
С таким подогревом и с такими планами они и шли по нашей территории. Там, где они побывали, я видел груды разрушенных городов, дотла сожженные сёла и хутора. Когда наши войска погнали немцев вспять, то они не оставляли ничего целого, ничего живого. Уничтожали и взрывали всё. Уцелевшее наше мирное население — женщины, дети, старики возвращались из лесов и укрытий к своим очагам, к своему жилью. Приходилось видеть и такую картину, когда женщина одна или с малыми детьми и узелками стоит на углях своего сгоревшего дома и заливается горькими слезами, проклиная фашистских варваров.
Особенно много сожжено хуторов и деревень, где действовали наши партизаны. В таких населённых пунктах немцы собирали всех жителей, а это были женщины, дети и старики, закрывали в больших помещениях, обливали бензином и заживо сжигали, или заставляли рыть глубокие рвы, затем ставили их на краю и расстреливали. Пойманных партизан вешали на виселицах при всём населении на глазах.
На занятых наших территориях немцы грабили всё, что им было угодно, и эшелонами отправляли в Германию, людей тоже увозили и превращали их в рабов, скот часть угоняли в Германию, а часть распределяли по воинским подразделениям на мясо.
Видел много братских могил и больших и малых, похороненных наспех и, конечно же, во многих случаях без надписей. А в городах и крупных узловых железнодорожных станциях, просто трупы возили на бортовых машинах в определённые места, кладбища, а то и просто в наспех подготовленные траншеи.
Когда я был на Орлово-Курской дуге, приходилось видеть, как иногда говорят, ад кромешный. Настолько были сильные бои, что порой и не поймешь — день сейчас или ночь. Настолько было насыщено огнём, что на полях сражений не было ни одного квадратного метра цельного. А места сражений были устланы трупами и разбитой техникой.
Когда Курск наши взяли, немцы обратно хотели взять его. Днём шла война в воздухе, дрались самолёты. Видел я воздушные бои во всех вариантах: как самолёты с бешеным рёвом взмывали вверх по прямой вертикали, строчили из пулемётов друг в друга; загорались подбитые самолёты и падали на землю, оставляя за собой дымовой шлейф, лётчики иногда успевали прыгать на парашютах, а многие погибали. А как 9 часов вечера, немецкие самолёты бомбили Курск, по полтора — два часа.
Наш механизированный полк связи стоял тогда на Семёновской улице, а немец оставил в городе несколько завербованных девушек, а так же и несколько малых радиопередатчиков. Они сообщили координаты места расположения нашего полка. Вот они и бомбили нас! Мы рассредоточивались по разным местам и из автоматов расстреливали осветительные фонари, которые немцы спускали, чтобы лучше видеть объекты бомбёжки. Таким способом мы ослепляли немцев. Однажды, 9 часов вечера, а немецких бомбардировщиков нет. Мы удивились, думали, что они отказались бомбить. И вот в 9 часов 30 минут появляется в небе большое количество бомбардировщиков и давай бомбить, с первого самолёта сбросили листовки, где было написано: «Извините нас за опоздание, но у нас не судят за это, а у вас за 5 минут и то судят людей».
На этом направлении особенно был разрушен г. Воронеж, там почти ни одного дома или другого объекта не осталось целого, груда развалин среди пустыря получилась.
Сильное сражение было за узловую железнодорожную станцию Касторная и Щегры, которая находится между Воронежом и Курском. Трудно описать эту картину. Столько там было немецких трупов, трупов лошадей, впряжённых в тачанки и верховых, груда разбитой техники, сожжено нашими бомбардировщиками несколько эшелонов с продовольствием, горючим и военной техникой, которые немцы продвигали вперёд для обеспечения своих войск. Никогда бы я не поверил, что есть такая сила, которая способна рельсу скрутить зигзагом. Оказывается, есть такая сила – это бомба.
Очень большие бои были за город Киев. Взят он был нашими войсками на рассвете 6 ноября 1943 года. Это была страшная эпопея. Весь город был в огне. Горели жилые дома и другие объекты, и от этого весь город был виден. С другой стороны, от разрывов бомб и снарядов огромные земляные шлейфы взлетали в воздух, и тогда ночь казалась тёмной и кромешной. Немец очень крепко держался за Киев и приходилось его выбивать буквально из каждого дома, из каждого объекта. Но натиск наших войск настолько был велик и жесток, что никакие преграды не устояли под напором наших войск.
Уходя из Киева, немцы всё поджигали и все продукты питания или сжигали, или же отравляли. Крупные заводы и другие промышленные объекты минировали, взрывали.
Пришлось увидеть двух изменников Родины, которые висели на виселицах, а на груди у них висели фанерки с надписью: «Смерть изменникам Родины!» При отходе немцы их завербовали, и они сидели в укромных местах с радиостанциями, передавали сведения о том, какие и сколько войск наступают, выехало в Киев и их место расположения. Отступая, немцы пытались бомбить переправы через реку Днепр и неудержимо рвались в город, однако напрасные были их потуги, больше они Киева не видели.
7 ноября 1943 года в Киеве состоялся праздничный парад войск, где и были наши радиостанции; по одной из них, под названием «РАТ» была установлена радиосвязь с Москвой, где командующий первым украинским фронтом генерал Ватутин доложил верховному главнокомандующему – Сталину о взятии г. Киева. Затем он выступил на параде с патриотической речью, где призвал всех приумножить свои усилия к полному изгнанию фашистской твари со всей территории Советской Украины. Он авторитетно перед всем парадом заявил, что: «Немцам больше не видать Киева, как своих ушей!»
Его слова были очень верными, немца погнали и гнали от Киева без передышки, а некоторые немецкие офицеры даже успели попрощаться с Украиной такими словами: «До свиданья курки, яйки! До свидания, хозяйки!»
Вскоре, как немца отогнали далеко от Киева, командующий фронтом выехал на передовую позицию и там он был смертельно ранен и умер. Его мы похоронили в Киеве в том парке, где стоял наш фронтовой радиоузел.
Охарактеризовать панораму города после его освобождения не представляется возможным. Город горел и окутан был дымом, а на его улицах столько было трупов людей и много лошадей, что не было возможности ни проехать, ни пешему пройти. Видеть мне пришлось не только цельные трупы, но и по частям: с оторванной ногой или рукой, трупы без головы, раздавленные трупы, а так же и лошадей видел в различных видах. А какое огромное количество разбитой техники, всякого вида и всякого калибра, описать это невозможно! Двумя словами если сказать, это страшная эпопея!!!
Без волнения и слёз невозможно вспомнить про многострадальный народ г. Киева. Ещё передовая позиция не успела отойти от города, как подтянулись отдельными мелкими группами женщины с детьми и старики, все с узелками, сумками, а некоторые с колясками. Все они возвращались из лесов, из других укрытий — изнурённые, измученные, голодные…
Подходя ближе к движущимся по дороге колоннам военных, они останавливались и с горькими слезами молились на нас, причитывая примерно так: «Милые наши освободители, наконец-то мы вас дождались, мы знали, что вы обязательно прогоните немцев и освободите нас».
А каково им было, когда они доходили до своего дома или квартиры, а они были сожжены и развалены. С первого же дня освобождения Киева было организовано разминирование домов, строений и других объектов и благоустройство для возвращавшихся домой людей.
А дальше военные события и продвижения фронта вперёд осуществлялись гораздо быстрее, так как немцев сорвали с укреплённых районов, с насиженных мест и не давали им передышек и остановок, только они успевали драпать в свою берлогу без оглядок. Очень много немецких пленных приходилось видеть, а так же видел большую колонну, выловленных в лесах бендеровцев и власовцев. Видел я их в г. Ровно. Эти изменники Родины наносили нам немалый ущерб. И что характерно, подавляющее большинство из молодёжи, даже молодых девушек много!
За время войны много раз смерть подстерегала меня. Однажды, будучи в Киеве, около переправы через реку Днепр, во время немецкой бомбёжки, осколок от бомбы пролетел перед моей грудью и попал в сосну и вонзился глубоко в неё. Как я тогда определил, он пролетел над моей грудью сантиметрах в десяти.
ЧТО Я ИСПЫТАЛ
- Чувство жгучей ненависти к врагу, даже все, кто был там, испытывали одно и тоже. Эта ненависть была одна у всех и она удваивала наши силы на разгром фашистов.
- Чувство жалости к советским людям, попавшим в беду. Жаль было тех, кто в молодом возрасте погибал на фронтах отечественной войны. Жаль было тех, кто попадал в немецкие концлагеря, откуда возврата не было. Жаль было тех, кого немцы угоняли в Германию. Жаль было наших женщин в тылу, которые голодные, холодные, измученные, убитые горем гибели мужей, сыновей, дочерей, ковали победу над врагом, выращивали хлеб, шили тёплую одежду, вязали варежки и носки нашим солдатам.
- Испытывал я гордость за свою Родину — СССР.
- Испытывал на войне голод, приходилось быть голодными по несколько дней подряд; как и всем, пришлось испытать суровые условия военной фронтовой жизни.
- Обиду за пропавшую молодость! Она сгорела на войне.
- Чувство разлуки с родителями и близкими.
ЧТО Я ПОТЕРЯЛ
- В 1943 году умерла бабушка (отцова мать).
- В 1944 году умер мой отец.
- На фронтах войны без вести пропали мои два старших брата: Михаил – 1910 года рождения и Николай – 1912 года рождения.
КАКИЕ Я ПОЛУЧИЛ НАГРАДЫ
- Орден Отечественной войны II степени № 4134004.
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.».
- Юбилейная медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.».
- Знак «25 лет победы в Великой Отечественной войне».
- Юбилейная медаль «Тридцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.».
- Юбилейная медаль «Сорок лет победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг..».
- Юбилейная медаль «50 лет вооружённых сил СССР».
- Юбилейная медаль «60 лет вооружённых сил СССР».
- Медаль «За освоение целинных земель».
- Медаль «Ветеран труда».
- Медаль «70 лет вооружённых сил СССР».
- Медаль Маршала Советского Союза Жукова Г.К. четырежды героя Советского Союза.
Малышев Иван Степанович
29 апреля 1988 г.
Участник акции: Внучка (Рубан) Уйлашкал Татьяна Анатольевна